Короче, как было дело. Сто, если не триста лет назад мне подарили набор для каллиграфии в коробочке: кисточки там, чернильница, чтоб тушь растирать, краска для печатей, заготовки. Из этого меня более всего заинтересовали будущие печати: добросовестный Лисичень даже вырезал иероглиф "хули", высовывая от усердия язык, но, как выяснилось под самый конец, начисто забыл, что изображение должно быть зеркальным. Второго такого трудового подвига мне так сразу было не осилить, посему набор был списан в декоративные штучки для любования. Кроме того, когда-то я приобрела в великолепном юргинском книжном (я больше нигде не видала такого книжного магазинища. Он занимал полный этаж ТЦ и был офигителен!) книжицу про то, как рисовать в китайском стиле (она стояла в отделе распродаж, а мне очень понравились картинки). Книжка оказалась преотличная: понятная, без пафоса и воды и, главное, с потрясающими иллюстрациями. Если коробка с кисточками лежала себе и лежала (и уцелела в переездах только чудом), то вот книжка все эти, страшно сказать, годы была любима и регулярно рассматриваема.

Ну и вот, стало быть, пролетели века, люди стали увлекаться летающими китайцами. Я в китайцев так и не вкурила, но время от времени любуюсь нарядным Золушком и даже ездила пару раз делать Золушку фотосеты в китайских костюмах. Очень красиво, и, главное, крестнику Золушку подходит прямо как родное. Шпильки эти всякие, веера, кисточки.) А давеча собирался крестнег на игру и в порядке подготовки антуража расписал шкатулку золотыми рыбками. Я рыбками полюбовалась, вспомнила про книжку, потом смотрю - коробка лежит без дела; даже краска для печатей не высохла, даже отдельный брусок туши не потерялся, хотя и отдельно болтается. "Нуачо", - думает ваш Лисичень. - "Я тоже люблю рисовать рыбов. Ща как попробую"!

Ясно, что рисовой бумажки за адекватные деньги не достать. Пришлось обойтись чем есть, т.е. акварельной с разной текстурой, пастельной и гладкой. Лучше всего себя ведёт, на мой вкус, бумага для пастели внезапно. Далее заново открылся в своём зловещем величии вопрос печатей. Как это без печати рисовать? Ну нет, это же самое авантюрное.) Ножика удобного, что в прошлый раз сошёл за стамеску, больше нету. Стамесок масеньких тоже не сыскать в омерзительном Новосибирске (ну или если есть лишняя пара ног и неделя-полторы на разъезды по тошнотворному раздутому мегаполису в гололёд на общественном транспорте, тоже можно попытаться. Или не глядя заказать на каком-нить озоне, но только набором. На алиэкспрессе ещё можно - доставка три месяца, я там перья и брошки беру. Неподходящие варианты, короче). Вроде как Йоки нашёл для меня необходимый инструмент, но Йоки приедет-то ещё когда! Пробовала колупать заготовки чем есть. Не колупаются. Но ваш Лисичень известный читер и сделал печати из полимерки (ещё два дня развлекал себя и самурая розысками словаря со специальным шрифтом для печатей, а там - тем же иероглифом "лиса". Строго говоря, я пишусь как "хули-цзин", но этот цзин очень уж заковыристый и как-нибудь уж я одним "хули" обойдусь).

Есть, значит, два основных стиля. Стиль "гунби" - это их китайский академический рисунок: всё досконально выписано, много-много-много тонких линий и прорисованных деталек, лошади толстые смешные. Стиль "се-и" - это интеллектуальный рисунок, эти самые очень узнаваемые небрежные с виду мазки, выражение идеи изображения в условной форме. Вон у меня это се-и на стене висит уж который год: вертикальный здоровенный свиток, из Китая привезённый, бегущая лошадь. Мазки размашистые, широкой кистью, и сразу же видно, что вот она как раз переносит вес на опорную ногу, мордой дёрнула вбок. Был парный к этому свиток с табуном, подарила сиду, но помню до сих пор, как вихрится воздух вокруг нарисованных коней - никаких специальных линий для этого не нарисовано, но всё равно понятно моментально, как увидишь. Меня это всю жизнь потрясает и поражает. В каком-то изображении есть искра, в каком-то нет. Это может быть техничная сложная живопись или палеолитический рисунок на камне, но перед чем-то ты замер, как парализованный, а мимо чего-то прошёл, как мимо объявления на заборе. Вот в этом втором стиле, стиле "грубой кисти", это самая важная и главная фишка. Очень похоже на то, как у Пратчетта в "Последнем континенте" описано. "Если пруд круглый, зачем я буду рисовать его овальным? Если мои глаза лгут мне, почему я должен лгать тебе?"

А, ну и такое рисование - очень медитативное занятие. Ошибиться фатально так же сложно, как скопировать чужой рисунок. Растёр немножко туши (непочтительный Лисичень, раз уж всё равно высокое искусство гравировки печатей попрано полимеркой, вытащил и акварель; сгорел сарай, гори и хата) и ведёшь по бумаге. Гляньте-ка, листочек! Полюбуешься, как в книжке завещано, богатством оттенков и второй листок изображаешь. Ну просто вообще! А увлекательнее всего шмякнуть печать. Или две. Или все враз! Полюбуешься ещё на свою работу, размышляешь: "вот сразу ведь видно, что это цветочек. Ну не молодец ли я!" У детей, говорят, очень хорошо выходит. А вспомните, если кто учился, что такое академический рисунок. Два часа рисуешь эту гипсовую руку, три часа рисуешь, уже перестал понимать что-либо: хорошо получается? нет? или нормально? или нет? почему я такой бездарь? или всё-таки хорошо выходит? почему меня не отдали в ученики истопнику, если у меня всё равно обе руки левые? - и так сколько угодно. Мучительный труд, какое уж тут быстрое творчество; совсем, совсем другая история.

Шпекарду очень по вкусу вся эта деятельность. Особенно коробка нравится. Вот, например, этюд "Шпечкин нарисовал рыбов":