Ши-ши-ши! Я таки написала фик по картинке с косичкой! На всякий случай положу и сюда, хотя реборновцев среди читателей вроде нет.

Автор: Фай
Бета: Эль_лив
Название: Пятница
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Вария, в главных ролях Занзас и Скуало
Состояние: закончен
Ретинг: пусть будет PG
Жанр: агнст, юмор
Предупреждения: ни одного врая)
Дисклеймер: персонажи не мои. Я тут вообще почти не при чём.
От автора: автор знает, каково управляться с окружающим миром одной только правой рукой, включая и уход за волосами скуаловской длины.

почитатьНад белой фарфоровой чашкой поднимался ароматный дымок. Маммон зашевелил крохотным носом и потянулся было поближе; над столом коротко свистнуло, белый завиток распался на две части и растаял. Маммон обернулся и с укоризной уставился на Бельфегора. Тот, радостно скалясь, накручивал на пальцы нитку, а нож раскачивался под ладонью, словно маятник.
Луссурия зевнул, почмокал губами и снова заработал пилочкой.
- Сделай погромче, что ли, - подал голос из-за газеты Леви А Тан, ни к кому конкретно не обращаясь. – Уснуть же можно.
Маммон вытащил пульт из-под диванных подушек и прибавил звук. Шёл малобюджетный триллер из жизни морских страшилищ: злобная акула гонялась за храбрыми аквалангистами, время от времени закусывая кем-нибудь из них. Несколько минут все внимательно смотрели на экран; затем Луссурия зевнул ещё шире, а Леви снова развернул газету.
- А почему в таких картинах акулы обязательно рычат? – спросил Маммон.
- Так, наверное, полагается. Чудовище должно рычать, - предположил Луссурия и пошевелил пальцами, стараясь поймать на отполированную поверхность ногтей свет лампы.
- Скучно, - объявил Бельфегор, не меняя довольного выражения лица.
- И тихо, - добавил Леви.

Все замолчали. Акула на экране добралась до главной героини и оглушительно взревела.

Хлопнула дверь. По коридору, чеканя шаг и глядя прямо перед собой, прошествовал Скуало. На сгибе левой руки он нёс аккуратно сложенное полотенце.

Офицеры проводили его взглядами.

- Какой сегодня день?
- Бел, я же недавно подарил тебе календарик!
- Пятница.
- Ах, пятница.
- Ага.
- Ага.
- Агаа.
- Ши-ши.
- Ну, тут ничем не поможешь.
- Да. Ему ещё повезло…
- Переключи, наконец, канал!

В ванной зашумела вода.

***
Воин не должен расставаться с оружием ни при каких обстоятельствах. Враги только того и ждут. Поэтому протез висел тут же, на крючке для полотенец. Скуало протёр «окошко» на запотевшей дверце душевой кабины, убедился, что всё в порядке, и повесил мочалку на место. Оставалась самая паскудная часть омовения. Вот ведь как трудно было поначалу… Хотя тогда всё было трудно: обуваться, застёгивать пуговицы -огромное количество мелких действий, которым не придаёшь значения, пока у тебя две руки. Теперь-то он, понятно, даст фору кому угодно, и неважно, сколько у того рук - две или десять. Правда, волосы, отрастая, причиняли массу хлопот и неудобств. Однако справиться можно было и с этим. Купание было бы отличной возможностью расслабиться, если бы…
Если бы не…
Может, ему наконец надоело? Или он забыл? Или перепутал дни недели?

Дверь ванной распахнулась. Чтоб босс стучался, прежде чем войти? – скорей уж солнце рухнет с небес, а Маммон отдаст свои сбережения на благотворительные цели. Сегодня Занзас был облачён в шёлковый халат с драконами, роскошный и неимоверно безвкусный. Скуало обречённо смотрел в начинающее снова запотевать «окошко», как Занзас неторопливо подходит к кабинке, как он подворачивает рукава, как блестят в предвкушении тёмные глаза, и вспоминал, как это было в первый раз. Тогда, помнится, Скуало орал так, что едва не сорвал голос, мотал головой, плевался, как рассерженный кот, вроде бы что-то разбил… Занзас довольно долго терпел этот концерт – минут пять, не меньше. Чем это кончилось – Скуало вспоминать не любил. Конечно, он пытался запираться – Занзас потом заставлял лично менять разрушенные им двери. Возражать, разумеется, было бесполезно. Но больше всего бесила не ухмыляющаяся морда босса, не собственное бессильное отвращение, а молчаливое сочувствие остальных офицеров. Его жалели. Его! Да попробуй кто вякнуть об этом вслух – Скуало в фарш изрубил бы подлую тварь. Но они молчали.

«Окошко» поехало вбок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор, как звери перед схваткой.
А потом Скуало отвернулся и опустился на колени, и тяжёлая, горячая ладонь Занзаса легла на его затылок.

Мыло нещадно лезло в глаза, однако Скуало не закрывал их. Это казалось ему очень важным: не жмуриться, не пытаться стереть пену с лица, вообще не шевелиться. Если избежать унижения нельзя, будем демонстрировать полное равнодушие. Вот он и демонстрировал.
Жёсткие пальцы мяли и трепали волосы, как грязную тряпку. Никакой осторожности, никакой даже в помине ласки. Так, наверное, нерадивый конюх мыл бы гриву строптивой хозяйской лошади. Шампунь пах какой-то парфюмерной гадостью. Воду Занзас открыл на полную, и она больно хлестала по плечам и шее. Скуало молчал. Он ждал, когда Занзас наконец опустит рычаг крана, развернётся и так же неторопливо удалится, не удостоив своего мечника взглядом, даже мусором не обозвав… Тогда можно будет наконец встать с колен и долго-долго вытираться белым мягким полотенцем, и надеть чистую рубашку, и забыть о мытье головы. До следующей пятницы.

***
- О, босс вышел, - заметил Луссурия. – Сейчас и Ску выскочит. Пойду ему фен достану. Ему хорошо, волосы сухие – раз в неделю вымыл и свободен. А я? Попробуй-ка я поутру не вымыть голову!
Вместе с Луссурией за феном отправился Бельфегор. В коридоре их догнал Скуало. Он не протестовал, когда Бельфегор забрал у него протез, молча терпел трескотню Луссурии, перекрывающую шум фена. И даже когда Бел, мерзко шишикая, взялся плести из подсушенных волос косичку, Скуало не сказал ни слова.

- Непривычно даже, - прокомментировал обстановку в резиденции Маммон. – Босс всё-таки садюга. Ску же ненавидит, когда трогают его патлы.
- Ничего, - отозвался Леви, с неприязнью покосившись в сторону приглушённого жужжания фена. – Уже завтра с утра будет орать, как обычно. Будто не знаешь. Ничего ему не сделается.

Этажом выше донельзя довольный Занзас любовался ледяными кубиками в бокале с виски.