За окнами сгущаются сумерки. Сижу на рабочем месте: беседуем с кем-то из учителей. Когда мой собеседник уходит, становится ясно, что на улице почти совсем стемнело, а у меня свет горит только в коридоре. Иду включать свет в классах (на этом этапе можно было бы понять, что это сон - зачем свет, когда мне давно домой пора?) и слышу, что в большом классе кто-то разговаривает. Страшно ли мне? Ещё как, блин, страшно, но даже во сне я помню, что нельзя убегать, если боишься чего-то непонятного - надо идти и смотреть. И вот захожу я в полутёмное помещение, где в высоких окнах светится угасающей синевой небо, и кто-то начинает вежливо расспрашивать меня о школе - чему мы тут учим, какие есть языки, кто преподаёт, всё как обычно. Света достаточно, чтобы понять, что никого, кроме меня, здесь нет. А я отвечаю и лихорадочно пытаюсь проанализировать голос - мужской он, женский, сколько говорящему лет - и Хёгга там. Бесполый, ничейный голос, и характеризует его только доброжелательность, вежливость и деликатность. Это значит, что я веду беседу с высокоорганизованным и очень умным созданием.

- Простите, пожалуйста, - при первой же возможности интересуюсь я, - а вы где?
- Здесь, вобщем-то здесь, - отвечает мне невидимое оно. - А давайте в шахматы сыграем? Если вы умеете.

В шахматы я играю, но очень скверно, но не отказываться же! Я играю чёрными, оно, соответственно, белыми. Как только я отвлекаюсь на что-нибудь, оно меняет вид фигурок, и на доске вместо пешек и ферзей возникают странные твари, похожие на ящеров, задрапированные в плащи фигуры и совсем уж неописуемые формы. И вдруг я фокусирую взгляд на клетке белого короля; там стоит невероятно искусная миниатюра - узкая лошадиная головка, короткий плащ с рваными краями, небольшие рожки, как у лани, и руки, сложенные так, как это делают люди с синдромом Аспергера.

- Вы, наверное, выглядите как одна из этих фигурок? - спрашиваю я, и оно застенчиво отвечает, что да, так и есть.

Доска в результате перекосилась, фигуры съехали, и я предложила ничью (всё равно проиграла бы, и неизвестно, чем бы ещё мне обернулось поражение). Играть мы больше не играли, но беседовали, пока не рассвело, и оно мне что-то подарило на прощание. Жалко, не помню, что. В любом случае сны, в которые приходят существа, для некоторых из которых у людей даже нет названий - самые интересные.