Если со Старой Льнихой всё ясно (там могут заблудиться только слепоглухонемые или я, но у меня особый дар), то вот с Новой веселей. Гораздо веселей!

Для начала товарищи родители изъявили желание отвезти меня на автомобиле. После работы. Всё равно не отпускали, даже на полдня. Для этого был распечатан мануал по проезду с фотками. До какой-то переправы мы доехали... и всё.

Дальше меня подобрали добрые местные и добросили до Старой Льнихи - если бы я знала дорогу, отвезли бы и на Новую. Но я её не помнила, ибо, кажись, последний раз была в тех местах ещё на "Игре крэгов" в пятом году, да и то с другой стороны полигона.))

Таким образом, на свёртке вправо меня постиг приступ топографического кретинизма и я из последних мегафонских возможностей принялся звонить домой, Ведьме и Золушку. Ведьму я почти не слышала, поэтому мануал по продвижению к Льнихе мне зачитывал трагическим голосом баронет. Стремительно темнело, ложился туман. На каждой кочке кретинизм обострялся. Несколько раз пришлось ходить на разведку, бросив рюкзак и палатку посреди дороги. Время от времени я сообщался с домом и в десятый раз выслушивал инструкцию, которая упорно не держалась в голове дольше минуты. Причём шла я правильно, но сомнения! Сомнения! И таки на каждой мелкой развилке я твёрдо себе говорила: ещё пять минут, и если я не выхожу к полигону - ставлюсь здесь и ночую, ибо нехорошо нащупывать дорогу ногами. Хорошо, что у меня был с собой фонарик. Вобщем, человек, присланный Ведьмой за мною, выловил меня как раз в пяти минутах от полигона - я ползла со скоростью больной артритом черепахи, осматривая каждый куст по бокам дороги, словно достопримечательность. Этими темпами я бы добралась ещё через часок, не меньше.

И вот выходим на полигон! Первый час ночи! Бумажные фонарики, тени, свечи за стенами, мой дом и все домашние в количестве двух человек: Катацу Мури - первое лицо в деревне, самурай аж из столицы, и Аоги Шикима - тоже самурай и тоже столичный, но ещё молодой.

- Привет, - говорят мне молодые люди.- Переодевайся скорей, игра уже идёт.
- Щас, - бодро говорю я, потому как усталости не чувствую совсем. - Одну секундочку. Поставлюсь вот и...

Ребята смотрят странно:
- Нет, ставится ты не будешь.
- Почему?
- Темно, сыро и холодно. Будешь спать с нами.

Что должна испытать женщина, а) муж которой не заехал на игру; б) которая до этого два года ездила в гордом одиночестве и грела себе палатку одна, а волосы норовили снова примёрзнуть к полу? Короче, дважды повторять мне не пришлось.

Так началась Танабата.